Всё, что вы хотели знать о женьшене

«Корень жизни» – одна из дальневосточных скреп: женьшень почитаем в культурах всех стран и народов в этой части планеты, начиная от аборигенных этносов. Его чудодейственные свойства ценят во Вьетнаме и Китае, в обеих Кореях, а также в Европе и США, где существует собственная дикорастущая популяция. А вот в Старом свете женьшень в природе остался только на российском Дальнем Востоке, в Приморском крае и немного в южных районах Хабаровского.

Действительно ли дикое растение по своим качествам практически не превосходит культивируемое? По карману ли покупка женьшеня среднестатистическому гражданину? Есть ли женьшеневые плантации в регионах ДФО? На эти и другие вопросы корреспонденту EastRussia.ru отвечает Александр Гетманов, директор музейно-выставочного комплекса «Достояние», в составе которого недавно открылся музей «Женьшень».

– Александр Анатольевич, расскажите, как все-таки сегодня обстоит дело с женьшенем (и культурным, и дикорастущим) у нас на Дальнем Востоке. Интернет дает противоречивую информацию, при этом материалы зачастую дублируются, а эксперты, тщательно выбирая выражения, говорят, что «все там несколько турбулентно».

– Без истории тут не обойтись. Интерес к искусственному выращиванию женьшеня возник в СССР в 1950-х годах. Тогда достаточно большое количество его использовалось для создания лекарственных препаратов, но корень не растили централизовано. Были сборщики, были те, кто выращивал женьшень сам, какое-то количество закупали в Китае и в Корее. Но серия исследований Тихоокеанского института биоорганической химии ДВО РАН, во главе которых стоял Израиль Ицхаевич Брехман, определила, что женьшени-дикоросы и женьшени с грядок не так сильно отличаются по качеству.

«В Корее очень много выращивают женьшеня. Это популярный товар, зачастую сушеный женьшень носят, к примеру, во внутреннем кармане пиджака. Жуют, когда становится плохо. Это такой своеобразный природный стимулятор». 

В Приморском крае в Анучинском районе в 1962 году открылся крупнейший в Союзе совхоз «Женьшень». Первый урожай там сняли только спустя 14 лет. Правда, сразу 150 кило. Совхоз себя окупал и снабжал женьшенем большую часть СССР. Кстати, женьшень пробовали выращивать во многих регионах, в Тебердинском заповеднике на Кавказе, в Сибири. Но часто корни не приживались. В 1990-х централизованное выращивание женьшеня на уровне государства прекратилось, остались только частники и сборщики корня – с лицензией и в ограниченных количествах.

– Однако женьшеня в тайге становилось все меньше, и с начала 2000-х любая форма его сбора в нашей стране запрещена. Чем компенсировался запрет?

– Преимущественно окультуренным выращиванием. В нашей стране это небольшие плантации частников, в том числе и у нас при музее есть такая. Она обеспечивает экспозиции, снабжает музейную лавку сухой настойкой и часть женьшеня возвращает обратно в лес. С нами по этому проекту сотрудничает «Центр женьшеневого и таежного туризма». В прошлом году уже высадили 650 корней. Мы делаем посадку совместно с лесоохраной, в этом году, например, на территории, прилегающей к Лазовскому заповеднику. Серьезной эксплуатацией женьшеня для создания, например, лекарственных препаратов, мы не занимаемся. И не планируем.

В нашей стране плантационный женьшень, к сожалению, некоммерческая история. Объемы не позволяют вывести культуру на самоокупаемость, ну в лучшем случае частники редко выходят в ноль. В большинстве своем этим занимаются энтузиасты на приусадебных участках. Частные лица, которые в большинстве случаев никак формально не зарегистрированы и не намерены на корне серьезно зарабатывать. А что касается крупных производителей, то информации о чем-либо действующем в этой сфере в Приморье нет. Возможно, что-то планируется.

– Получается, что большая часть отечественной фармацевтической либо косметической продукции, изготовленной на женьшене, делается с использованием импортного плантационного корня. Кто наши поставщики?

– КНР и Республика Корея – в первую очередь. В Корее очень много выращивают женьшеня. Это популярный товар, зачастую сушеный женьшень носят, к примеру, во внутреннем кармане пиджака. Жуют, когда становится плохо. Это такой своеобразный природный стимулятор. Исторически корейцы первые начали это делать и сейчас у них больше опыта. Но в Южной Корее, можно сказать, слишком сильно налажено производство. Если наш или китайский плантационный женьшень начинает демонстрировать увядание к 20-25 годам, то корейский начинает увядать уже к 12-15.

«В целом настойки принято употреблять в сильном разведении. Хватает их буквально на десятилетия – небольшой корень весом граммов 45 дает порядка полулитра настойки. Такой объем можно растянуть для одного человека лет на десять».

Вообще к пяти-семи годам корень доходит до веса, в котором его уже начинают продавать. Это 30-45 граммов и больше. У корейцев он растет чуть-чуть быстрее и быстрее набирает массу. Но товарным маркером в Стране утренней свежести считается возраст корня. Там на плантациях на каждой грядке все растения – ровесники. ПлАтите фиксированную сумму, забираете любой женьшень, его даже не взвешивают, на грядке они все одинаковые, это достигается за счет методов подкормки и обработки. Можно выбрать себе корень заранее – вырастят именной. Конечно, чем он старше, тем дороже.

– Самыми крупные корни женьшеня получают собственные имена, как бриллианты – «Император», «Великий отшельник». Так, не раз отмечены находки 600-граммовых корней, проданных примерно за полмиллиона долларов. А какова цена обычного корня у нас?

– Сложно говорить о средней цене на корень, ну если уж совсем-совсем упрощенно – это примерно 150 рублей за грамм. Выходит от трех до пяти тысяч рублей за штуку – зависит от веса. У нас это основной показатель, всегда рассматривается в первую очередь. Но сильно сбивают точность этих измерений китайцы. Они очень высоко ценят именно дикорастущий женьшень, готовы за него выплачивать огромные деньги. А еще они готовы доплачивать – в три, пять, семь раз больше – за корень, который по форме похож на человека! По традиционным представлениям такой еще ценнее.

Дикорастущий женьшень может жить столетиями. Но, к сожалению, ни у китайцев, ни у корейцев в природе его уже не сохранилось. Большая часть оборота дикого женьшеня либо серая, либо даже в целом черная. На Дальнем Востоке есть проблема, связанная с контрабандой женьшеня, но это тема большого отдельного разговора. Легальный же женьшеневый рынок – препараты, сделанные на плантационном женьшене, косметика или пищевые продукты, изготовленные с его использованием – не очень велик, он не приносит больших денег даже в той же Корее.

– Доказано, что женьшень улучшает работу нервной системы, повышает трудоспособность, снимает усталость и помогает бороться с депрессией, замедляет процессы старения, улучшает память… Однако его не дают детям и не разрешают принимать в жару людям с высоким давлением. Как не ошибиться?

–Традиционные препараты (настойки, вытяжки на спирту, на водке, на меду) делают из расчета десять единиц жидкости на единицу корня. В целом настойки принято употреблять в сильном разведении. Хватает их буквально на десятилетия – небольшой корень весом граммов 45 дает порядка полулитра настойки. Такой объем можно растянуть для одного человека лет на десять. Пример – принято пить два раза в году курсом по 20 дней. В первый день пьют одну каплю, берут пипеткой, растворяют на полстакана теплой воды, на второй день две, на третий – три, и так до десяти. Потом – от десяти до и одной.

Потреблять настойку чайными ложками запрещено – передозировка активных веществ опасна. Лекарства же, произведенные фармацевтическими предприятиями – таблетки, пилюли, мази – снабжены инструкциями по применению. В косметических препаратах также вполне безопасная концентрация. Вообще женьшень можно использовать как полезную и вкусную пищевую добавку. В Корее и Китае женьшень готовят и с удовольствием едят, добавляют в разные кушанья, а также пьют с ним чай. У нас в стране тоже переняли эту практику. В нашей музейной лавке, например, бывают женьшеневые пряники.