«Нельзя, чтобы люди забывали, что происходило» 

Суббота, семь утра. На площадь Славы по протоптанным в снегу тропам подходят женщины. Это собирается наша паломническая группа в поездку. Сегодня мы отправимся в Бикинский район, в Лермонтовку – в прошлом веке там принял мученическую смерть молодой батюшка. Отца Леонида Серебренникова убили бандиты, а полтора года назад стараниями группы энтузиастов из хабаровской епархии РПЦ священник был канонизирован как мученик. Он и еще один батюшка – отец Филипп Распопов из Троицкого – стали современными святыми.

То, что скрыто

Для меня это первый опыт паломнической поездки, остальные в группе – люди опытные. Они привычно отзываются на призыв руководителя «делегации» помолиться в начале пути. Что же, наверняка, не помешает – по таким-то дорогам…

Ехать около трех часов, потому и отправились так рано, чтобы поспеть к утренней службе в лермонтовской церкви. Но темнота потихоньку отступает, уже неловко становится досматривать сны под рассказ экскурсовода о Лермонтовке. Потихоньку изучаю спутниц.

В компании паломниц едет «абориген» – хабаровчанка Ирина Тимченко. Оказывается, она – правнучка приходской старосты, которая была вынуждена закрывать храм и по описи передавать имущество новой, атеистической, власти. 

– Папка мой родился в Лермонтовке, учиться уехал в Хабаровск. Я многого не знала про прабабушку Дарью Семеновну, в СССР же не принято было гордиться тем, что в семье есть верующие. А уж тем более, если числились при церкви! С 2018 года сама искала в архиве информацию про родственников и прочитала, что прабабушка была старостой в Покровском храме. В 1937-м его закрыли, есть акты передачи имущества, подписанные ею. Интересно, что в списках нет икон, других святынь: все это раздали тогда по верующим селянам, чтобы спрятали и сохранили, – рассказывает женщина.

Правда, сейчас от спрятанных от советской власти святынь не осталось ничего. И след их теряется. Остались лишь воспоминания, как тайно, чтобы не донесли бдительные соседи, собирались в селе верующие на общие молитвы. И с горечью смотрели на бывшую церковь, отданную по клуб.

Ирина достает свою реликвию – копию протокола за 1937 год. В документе значится, что возглавляющая церковный совет Дарья Семеновна Тимченко доложила: здание требует капремонта, портится и приходит в негодность. В связи с тем, что «верующие ремонтировать и содержать отказываются», церковь переходит местной власти, где откроют клуб.

Милота и простота

Через три часа въезжаем в ослепительную Лермонтовку. Ослепительную от чистого-чистого свежего снега. И тут же застреваем возле ветшающей лачуги, ворота которой украшают странного вида лики. За нашими попытками выползти из снега равнодушно наблюдает местный мужичок и более эмоционально – собачья стая. Эти к чужакам нетерпимы. Облаяли от души и отбыли по своим песьим делам.

Слегка поплутав по дорогам, наконец берем верный курс. Небольшой аккуратный храм стоит немного на краю Лермонтовки, где, по официальным данным, сейчас живет почти 3,5 тыс. человек. За храмом начинается лесок, явно выросший на месте бывших домов – такую поросль легко отличить по диковатому виду.

Сам храм выглядит пряничным домиком – укрытый пушистым снегом, будто ватой, чистенький и уютный. Внутри стараемся не шуметь, началась служба. Тут по-деревенски просто: на окнах герань, на лавочках – вязанные коврики, чтобы было приятно сидеть, салфеточки от местных мастериц. Явно храм обвязывают лермонтовские бабушки – милота! 

Паломническая группа смешалась с сельскими и замерла на службе: у верующих свои порядки. Я же беру на себя другое «послушание» – расчистить путь к месту бывшего храма. Дорога эта хоть и недалеко от сельской «мэрии», но по уши в снегу. Сегодня безветренно и тепло, помахать лопатой – одно удовольствие!

Правда – по крохам

Недавно хабаровская группа по канонизации обнаружила, где стоял тот самый храм, закрытый в 37-м. Хотя теперь это непролазный участок села, заросший деревьями и кустарниками, недалеко от ныне действующей церкви архангела Михаила.

– Сейчас храм стоит на месте дома священника, Покровский был в нескольких метрах, чуть далее по дороге – церковно-приходская школа, где отец Леонид в 1919-м провел для сельских ребят последнюю рождественскую елку, – проходим по селу с Юлией Шутовой, руководителем инфоотдела Хабаровской епархии РПЦ.

Тишина и чистота села умиротворяет горожан. Представить, что здесь творились страшные дела, невозможно. Однако от фактов не уйти. Тогда, под Рождество в 1919-м 24-летнего отца Леонида подкараулили «красные партизаны» из отряда Ефима Гармашова. Хотя, как по мне, просто бандиты: они издевались над ненавистным попом, били, катались на спине, когда гнали раздетого к речке Бира, а после – утопили в полынье. Он не отказался от веры, а в 2023 году стараниями хабаровской группы по канонизации Священный Синод РПЦ причислил Серебренникова к лику святых. 

Казалось бы, на этом можно остановиться. Но активисты продолжают искать информацию об убитом батюшке.

Правда, сейчас от спрятанных от власти святынь не осталось ничего. Остались лишь воспоминания, как тайно, чтобы не донесли бдительные соседи, собирались в селе верующие на общие молитвы. 

– Расспрашивали местных, никто уже не помнит точно, где стоял храм. Потом нашли бабушку, которая рассказала: после клуба там открыли поликлинику, и она там работала до 2004 года. Но состояние дома уже было плачевное. Скорее всего, здание само развалилось от времени, – говорит Юлия.

Определить точное место удалось с помощью техники – прошлись здесь с металлоискателем.

– Мы установили, что остатки фундамента поликлиники стоят на дореволюционном бутовом (каменном – Прим. Авт.) фундаменте Покровского храма. Хотим здесь установить крест в память о тех событиях и стенды, рассказывающие о храме и его священнослужителях. Нельзя, чтобы люди забывали, что происходило рядом с ними, – делится иеромонах Софроний (Медведенко).

Чтобы помнили 

Чтобы не забывали, выпустили детскую книжку об отце Леониде. Ее автор, Юлия Шутова, вспоминает, как морально тяжело было писать про убийство молодого священника. Такое бывает, когда пересматриваешь знакомый фильм с печальным концом: и хочется получить счастливый финал, но, увы… 

– Многое пока неизвестно. Мы не знаем, был ли похоронен батюшка, что стало с его женой – данных нет. Но правда открывается нам по крохам. Буквально накануне вашего приезда нашел информацию, что у отца Леонида был ребенок: попались данные в метрической книге, что крестили младенца Татьяну. Получается, на момент его гибели дочке исполнилось лишь два года. Как жила потом матушка, осталась тут или уехала с малышкой? Есть сведения, что в советское время делали запрос на повторную выдачу свидетельства о рождении. Значит, Татьяна была жива, возможно, у нее остались дети и внуки? Очень хочется их отыскать, – признается отец Софроний.

После службы прямо в храме для нас накрывают столы, в деревне с этим просто. Вкуснейшая уха, пироги, салаты – местные мастерицы расстарались.

Но долго рассиживаться за столом не стали – тепло и уют не для паломников. Отправились по прокопанной дорожке к месту, где был раньше храм, а оттуда – через село к реке. 

– Тут его, бедненького, и вели убийцы, – вздыхают паломницы.

Постояли у реки, снова представили страшную ночь гибели батюшки. Хотя среди сверкающего белого снега и тишины небольшого села сделать это очень трудно – местные верят, что этот приятный покой Лермонтовке подарил своей жизнью современный святой.

– Хорошо помню слова настоятеля, что у нас всегда есть свой батюшка, свой святой, покровитель Лермонтовки. Мы чтим отца Леонида, поминаем его в молитвах, и знаем, что он станет нашим заступником и помощником в добрых делах, – говорит на прощание жительница села Елена. – К нам из города приезжают, говорят, что тут отдыхают душой, что особая атмосфера. Наверное, это все благодаря отцу Леониду...