Как работают заключенные

В селе Заозерном под Хабаровском две колонии – женская и мужская. Здесь осужденные за тяжкие преступления не просто живут от «звонка до звонка», а работают. К примеру, делают кровати для детсадов и шьют униформу для полицейских. И трудятся зэки не даром, хотя и с заметной выгодой для казны.

В мужской колонии строгого режима № 13 отбывают наказание те, кто совершил особо тяжкие преступления: распространял наркотики, совершал убийства, кражи и разбои. Сидят здесь от 10 лет и больше, есть и те, кому путь на свободу «заказан» уже навсегда. И почти 90% из осужденных в колонии официально трудоустроены. 

«Верный путь»

Замначальника отдела трудовой адаптации осужденных УФСИН России по краю Денис Соцков рассказывает и показывает прессе, как здесь получают новую профессию. В спеццентре трудовой адаптации заключенных учат на токарей, сварщиков, каменщиков, бетонщиков. В списке – 10 профессий, срок обучения – от двух недель до трех месяцев. 

Получив квалификацию, люди начинают работать в цехах центра. В мужской колонии их несколько – мебельный, металлообработки, бетонных изделий. 

Цеха расположены в длинных кирпичных ангарах. Судя по мотивирующим надписям на стенах («Труд – верный путь к исправлению» и др.), построены они еще в советские времена. В воздухе витает напряжение, создаваемое не только строгими условиями труда, но и понятными ограничениями свободы. Заключенные напряжены присутствием журналистов и журналисток, сотрудники колонии тоже озабочены тем, чтобы все прошло «в штатном режиме».

Заходим в мебельный цех. Работа бурлит. Мужчины в серых робах стоят у раскроечного аппарата, другие складывают детали. Тут делают шкафчики и кровати для детсадовских малышей. В дальнем углу цеха видим уже готовую продукцию – мебель для одной из больниц. Как рассказал Денис Соцков, чаще всего столы, шкафы и диваны заказывают как раз для поликлиник, школ и детсадов края. 

Казна экономит

В соседнем цехе выполняют заказ от хабаровской мэрии: вольеры для собачьего приюта. Эти 36 клеток более чем на пять миллионов рублей – пример муниципального заказа, который позволяет экономить бюджетные деньги. Изготовить что-то силами осужденных – намного дешевле, чем закупать где-то в другом месте.

Часть заказов поступает от правительства региона. По словам советника губернатора по ЖКХ Сергея Фёдорова, это позволяет существенно экономить и краевые деньги.

– Например, контейнерные площадки, которые выполняют по частному сектору, 295 штук – их заказали именно здесь. Экономия почти в три раза, – объясняет Сергей Федоров.

Поддерживает идею размещать госзаказы в колониях УФСИН и депутат Госдумы от «ЕР» Максим Иванов. 

– Мы многое можем производить здесь, а не закупать в других регионах! Здесь есть все возможности для производства и экономии бюджета. Считаю, что те деньги, которые привлекает губернатор, правительство, Госдума в регион, они должны здесь и оставаться, – говорит парламентарий тележурналистам.

Руководители исправительного учреждения докладывают, что готовы работать и с «частниками». Есть разные варианты сотрудничества: например, станки и материалы предоставляют предприниматели, а от колонии – только рабочие. По такой схеме, например, в бетонном цеху заключенные выполняют крупный заказ на изготовление тротуарной плитки для одного из хабаровских предпринимателей. А в цехе металлообработки занимаются изготовлением кресел для одного из городских кинотеатров. Будете смотреть блокбастер про Монте-Кристо (18+), может, вспомните об этом? 

Дело шьют

В трехстах метрах от мужской колонии – женская. Тут нет такого выбора профессий, почти все осужденные работают на швейном производстве. Поднимаемся в цех – светлое просторное помещение, пластиковые окна без решеток. Нам сообщают, что в 2023-м местные швеи изготовили продукции на более чем сто миллионов рублей. На эти деньги обновили машинки и сделали в прошлом году ремонт.

За новым окном – красивый пейзаж, в цеху – стройные ряды машинок, за ними – женщины разного возраста. Можно подумать, что это просто цех обычной швейной фабрики. Но серая униформа и десятки глаз с колючим взглядом не дают забыть, где мы находимся...

Вот девушка, около 30, за швейной машинкой – уже третий год. Раньше, говорит, даже не знала, как держать иголку. Всему научилась здесь. Теперь каждый день – с 9:00 до 18:00 и перерывом на обед – шьет верхнюю одежду для полицейских, строителей и врачей. По местным меркам – «счастливица»: уже в январе выходит на свободу!

Таких, как она, тут более 300 человек. Это самый большой цех в крае. Местные швеи выпускают более 300 различных изделий: от халатов и спецодежды до зимних курток. Работа идет потоком: одни делают заготовки (карман, рукав, манжеты), следующие работницы пришивают их к основным деталям, третьи трудятся над тем, чтобы изделие приобрело готовый вид.

Текучка и траты

Говорят, «заозерские бренды» популярны далеко за пределами края: спецовки, зимние костюмы носят по всей стране. Большие заказы поступают даже из Москвы. В прошлом году, например, осужденные отшивали большую партию спецодежды для столичного отделения Росгвардии.

– Фабрика работает на 100%! Все рабочие места заняты, но есть мощности. Есть возможность еще установить технику и дальше продолжать работать, – говорит журналистам Ольга Чуприна, начальник производства ФКУ ИК–12 УФСИН России по краю. – Недавно за месяц одна бригада отшила 2800 штук зимних костюмов. Это очень хороший показатель!

– Но недостаточно, можем и лучше, – уверяет Денис Соцков и добавляет, что пока в среднем выработка у заключенных составляет 75-80%.

Причина такого КПД – в текучке кадров: заключенные в итоге выходят на свободу. А новички пока научатся, набьют руку – тут часто срок подходит к концу. С теми, кто тут давно и надолго, другая история: из-за отсутствия перспективы и мотивации, они теряют интерес к работе.

Новички пока научатся, набьют руку – тут часто срок подходит к концу. С теми, кто тут давно и надолго, другая история: из-за отсутствия перспективы и мотивации, они теряют интерес к работе...

Получают ли заключенные деньги за работу? Да, здесь, как и на свободе, действует трудовое законодательство. Как рассказала главный экономист центра трудовой адаптации ИК-13 Оксана Гончар, в среднем, работник получает в месяц 12-15 тысяч. Но может и больше, все зависит от того, будет ли выполнять норму. 

– В швейном цехе женщины могут получать до 25 тысяч рублей при стопроцентной выработке, – уточняет Ольга Чуприна.

Куда же можно тратить деньги за решеткой? Денис Соцков объясняет: часть зарплаты осужденных идет на их же содержание. А есть и те, кто должны часть денег отдавать по решению суда. Если потерпевшие выиграли в суде компенсацию материального или морального вреда, то осужденный должен эту сумму выплатить. Или покрыть пострадавшим причиненный ущерб. 

Но есть и сравнительно вольные затраты: можно что-то купить в местном тюремном магазине, или отправить часть заработанного родственникам.

А что на воле?

Кстати, и за кадрами сюда тоже порой обращаются. Особо способных «выпускников» некоторые предприятия края готовы принять на работу сразу же после освобождения. Предоставляют им жилье и помогают с оформлением документов. В стране, напомним, в отличие от исправительных учреждений, имеется и даже, как сообщают столичные СМИ, усиливается дефицит «рабочих рук».

Ну, а Денис Соцков напоминает, что для многих получение рабочей профессии – шанс «зацепиться» на свободе и уже не вернуться обратно, в места не столь отдаленные... 

Впрочем, о том, что делать после выхода из колонии, как признались нам некоторые сидельцы, не думают вовсе. Многим за решеткой предстоит отбыть еще лет десять, а кому-то и вовсе всю жизнь. Вот и 30-летняя «счастливица» на вопрос будет ли она продолжать карьеру швеи на воле, грустно улыбнулась: «Навряд ли, стук машинки будет навевать плохие воспоминания»...