Хроника пикирующей отрасли

Кризисные проявления накапливаются в лесопромышленном комплексе Дальнего Востока. Об этом свидетельствует недавняя беседа корреспондента EastRussia с гендиректором АО «Шелеховский КЛПХ» – одного из крупнейших предприятий Хабаровского края, специализирующегося исключительно на заготовке круглого леса, о состоянии возглавляемого им предприятия и отрасли в целом.

– Сергей Николаевич, с прошлой беседы прошел ровно год, какая сейчас ситуация на вашем предприятии?

– Никакая. Мы не заехали в тайгу на заготовку.

– Как так? Совсем?!

– Мы совсем не ведем заготовку в сезоне 2022 – 2023. В прошлом году у нас велась работа на двух участках, участки работали до мая. Заготовили около 40 тысяч кубометров и встали – склады затоварены, продукцию никто не покупает, на экспорт действует запрет. На нижних складах АО «Шелеховский КЛПХ» скопилось 330,6 тыс. кубометров лесопродукции, которая теряет ежесезонно свою товарность.

– Из заготовленных 40 тысяч кубометров что-то удалось продать – из деловой древесины?

– Мы в 2022 году продавали только дрова населению и организациям ЖКХ в тех поселениях Ульчского и Комсомольского районов, с которыми у нас договоры. На переработку ни куба у нас не взяли.

– Никому не нужно качественное сырье?

– Так сложилось, что рынок оказался перенасыщен пиломатериалами после введенных санкций. Недружественные страны отказались от нашей готовой лесопродукции, включая шпон. Мы рассчитывали, что в летний период продадим хоть что-то, но переработка остановилась из-за отсутствия рынка сбыта.

– А кому вы предлагали ваше бревно?

– Мы вели диалог с Дальлеспромом (АО «Дальлеспром» централизует функциональные службы для бизнес-единиц по лесозаготовке, лесопереработке и торговле лесом, имеет собственную заготовку, реализует проект «Дальневосточный центр глубокой переработки древесины» на своей площадке в Амурске – Прим. EastRussia), они у нас неплохо покупали в 2021 году. Но из-за возникших сложностей, о которых я уже сказал, покупать в 2022-м они у нас не стали.

К слову сказать, сложности возникли не только у Дальлеспрома, но и у других больших переработчиков. Никто из них не покупал.

Об этом всем мы – представители отрасли и власти говорили 26 января 2023 года на отраслевом совещании в Хабаровске. Его вел руководитель Рослесхоза Иван Советников. Там были и представители из субъектов ДФО – Приморья, Сахалина, Амурской области, Бурятии… Вспоминали там совещание, которое до этого проводил президент В.В. Путин в Москве, и на котором говорилось, что очень сложная ситуация в лесной промышленности. При этом основной упор делался на ситуацию на Северо-Западе, хотя и на Дальнем Востоке все очень серьезно.

Президент на том совещании напомнил о запрете экспорта круглого бревна, необходимости развивать внутренний рынок и о сохранении трудовых коллективов в лесном комплексе. Задачи злободневные, но надо понимать, что запрет экспорта круглого леса поставил лесопромышленников на грань выживания.

И чтобы вы понимали даже если сейчас дадут «добро» на экспорт круглого леса, мы не сможем «на раз-два» начать его заготовку. Отрасль катастрофически теряет кадры. Люди уходят, потому что видят нездоровую ситуацию в лесозаготовке, видят отсутствие перспектив, что если не сегодня, так завтра все схлопнется. И они уходят уже сейчас, не дожидаясь массовых увольнений, когда найти более-менее прилично оплачиваемую работу будет в разы труднее. Элитные рабочие – я так называю профессионалов, работающих на харвестерах, форвардерах, бульдозеристов, опытных дорожников – они все уже ищут работу в отраслях, с высокой стабильностью.

Поэтому президент В.В.Путин поставил задачу правительству, так как на уровне предприятия ее не решить. Нужна поддержка всей отрасли, глобальная поддержка – чтобы люди вновь увидели в лесопромышленном комплексе перспективу многолетней работы с хорошим заработком.

– Конкретно с коллективом вашего предприятия как обстоят дела?

– У нас сейчас работают сторожа, дорожно-строительный участок время от времени активизируем его работу по мере необходимости, офисные работники… В целом у нас наполняемость от штатной численности 45%. Соответственно выбыло – 55%. А из тех 45%, которые остались – половина находится в отпусках. То есть четверть коллектива работает – те самые сторожа, кладовщики, вспомогательный персонал…

– То есть кадровый вопрос – сейчас самый больной для лесозаготовителей?

– Если бы. Серьезным препятствием для многих уже становится отсутствие оборотных средств. Но если вдруг разрешат экспорт кругляка, то вопрос можно будет решить привлечением кредитов.

Однако еще одна проблема объявилась – с запасными частями для техники. Мы научились работать на многооперационных машинах импортного производства – отечественных аналогов им нет. И если раньше поставку определенной запчасти мы ждали максимум 10 дней, то сейчас до пяти-шести месяцев. И техника в это время простаивает. Хочется надеяться, что поставщики сейчас отработают цепочки поставок и сократят сроки, но не думаю, что смогут привозить запчасти быстрее, чем за два месяца.

– Плюс застарелая проблема затоваренности складов балансовой и тонкомерной древесиной, так?

– Да-да. Как раз с той древесиной, которую мы хотели бы отправлять на экспорт как раньше. Поясню для тех, кто не совсем в теме – мы обязаны и вывозим из леса всю заготовленную древесину, независимо от ее качества. И толстомер, который охотно берут переработчики, и тонкомер, и балансовую древесину (как правило, это вершинные, тонкие части деревьев, или имеющие пороки – гниль, высокую кривизну и т.п. – Прим. EastRussia). Мы сделали учет по нашим заготовительным участкам и подсчитали, что такой древесины у нас в общей сложности 40%. То есть 60% – это то, что может купить переработчик, а остальное сейчас остается у нас на нижних складах, если точнее – копится с 2018 года. И вот этот лес мы могли бы продавать в тот же Китай!

– А что с переработкой? Ведь с января 2022 года началось субсидирование внушительной части затрат – раньше вы платили 36 рубля за киловатт, а сейчас сколько?

– Да, с 1 января 2022 года стали субсидировать, и сейчас мы платим 6 рублей 80 копеек плюс НДС. Но это запоздалая поддержка. Когда электричество было по 36 рублей, организовывать даже минимальную распиловку было бы верхом недальновидности и прямой дорогой к банкротству. Сейчас да 6,8 рубля за киловатт, но вдруг завтра, через полгода эту субсидию уберут?

Я в прошлом году рассказывал, что пока электричество, ГСМ в 90-х стоили не в пример дешевле, чем сейчас, мы запускали деревообрабатывающий завод, который производил пиломатериалы по номенклатуре японского рынка. Но произошел скачок тарифов, цен на ГСМ, и это сделало лесопиление в наших условиях убыточным. Сейчас, с нынешней рыночной конъюнктурой, логистикой и прочими факторами трудности испытывают даже крупные предприятия региона, которые и оснащены по последнему слову, и особые статусы имеют.

– И что, по-вашему, надо сделать, чтобы исправить ситуацию, сохранить производство и коллективы?

– Надо организовать продажу леса по нормальным ценам. Нужен рынок сбыта – пусть даже внутренний. Еще лучше – вернуть возможность экспорта круглого леса.

Ведь запретительные меры рождались изначально под флагом декриминализации отрасли. Плюс на это же должна работать ЛесЕГАИС (Единая государственная автоматизированная информационная система учета древесины и сделок с ней – Прим. EastRussia), для этого же вводились электронные сопроводительные документы. Но почему сейчас, при отсутствии внутреннего рынка, надо закрывать продажу круглого леса за рубеж? Мне это непонятно!

Мне непонятно, почему сегодня топливное сырье – биомасса, биотопливо, которое используется для производства тепла и электроэнергии – его можно экспортировать по ставке в районе всего 6%? А для «баланса» экспортная пошлина – 80%, ну, или вот как сейчас – просто полный запрет. При этом, что топливное сырье, что «баланс», это по большому счету – одно и то же дерево, но разной геометрии, размеров и качества.

«Отрасль катастрофически теряет кадры. Люди уходят, потому что видят нездоровую ситуацию в лесозаготовке, видят отсутствие перспектив, что если не сегодня, так завтра все схлопнется». 

Поэтому и большие инвестпроекты, которые должны приносить прибыль, несут колоссальные убытки и не видят перспективы. Убытки связаны с тем, что в конечную цену произведенной продукции они вынуждены закладывать расходы, понесенные на заготовку и вывозку балансовой и тонкомерной древесины, для которой нет ни рынка сбыта, ни утилизатора – производства вроде целлюлозно-бумажного комбината.

(...) Чтобы снизить затраты на производство пиломатериалов, необходимо решить вопрос по реализации тонкомерной и низкосортной древесины. Причем лесозаготовителям по большому счету все равно, какой будет механизм продаж «балансов» и тонкомерной древесины. Если государство опасается, что бизнес будет обманывать при экспорте заграницу, пусть государство возглавит эти продажи! Была ведь речь о создании Единого оператора, который бы стал единственным же экспортером.

– Какой ваш прогноз? Какую картину мы увидим через год, если условия не изменятся?

– Если ничего не изменится, то серьезные последствия мы увидим даже раньше – через три-шесть месяцев. У нашего предприятия, у остальных тоже, это вопрос финансового результата. Если уже сегодня наши «великаны» говорят, что зарабатывают убытки по 100-200 миллионов рублей в месяц, откуда они возьмут деньги, чтобы держать их в обороте?

– Вот на недавнем совещании «Лесной комплекс ДФО в новых экономических условиях», о котором вы упоминали, вы доводили эту информацию до руководства Рослесхоза?

– Доводили, и председатель ассоциации «Дальэкспортлес» об этом говорил, об этом же говорил и гендиректор Приморской ассоциации лесопромышленников и экспортеров леса.

Еще раз повторюсь. В сложившейся экономической и санкционной ситуации – на нашем уровне, уровне заготовителей, переработчиков – нет возможности создания рецептов, которые спасли бы и производство, и коллективы. Мы видим и предлагаем один, беззатратный для бюджета рецепт оздоровления лесной отрасли ДФО – открыть экспорт «кругляка» и обнулить экспортные пошлины. Если государство предложит другой рецепт, создаст рынок сбыта, мы будем его только приветствовать!