Рубрика: Бизнес

«Флот кормит порт! Прежде всего – за счет перевозки судами грузов и добычи нерудных строительных материалов, обеспечивая 70-80% доходов Хабаровского речного торгового порта, – говорил заместитель генерального директора по эксплуатации и коммерческой работе Станислав Валерьевич Газинский. – Наши грузовые районы «Ветка» и «Красная речка» находятся в городе, а на левом берегу – «Приамурский», он специализирован на песок. Это – особый район Амура: туда сложно зайти, нет судового хода, а только канал, куда буксир-толкач не проходит в малую воду. В большую заводят баржи на 1500 тонн, чтобы пополнить склад песка, и район, считай, целый год живет на этом объеме». 

– Мы зависим от воды. А повлиять на нее можем? Нет! Разве что составить прогноз, – главный диспетчер ХРТП Александр Николаевич Осипенко достает график ожидаемых уровней. – Сегодня у Хабаровска плюс три сантиметра, потом ноль, далее падение – канал обмелеет. Завтра, на смене экипажей, можете съездить туда, увидите весь процесс работы буксира. 

Хорошая идея! Промышленный туризм входит в моду: Франция – винный тур, сыроварня в Нидерландах, в Кузбассе угольный разрез, Комсомольск – сборка «Суперджетов». Мало кто из хабаровчан знает все «тайны» добычи песка, что кормит порт и которому завидует заграница. Так почему бы не сделать экскурсию на приамурскую «вертушку»? 

Рано утром, еще до восьми, я прибыл на техпричал. Отсюда сменные экипажи на буксир, земснаряд и гидровыгружатель обычно развозит портовый катер «Алмаз». Но на сегодня его заменит судно-санитар ОС-1, которое, по функции, собирает хозяйственно-бытовые отходы, сухой мусор и грязные стоковые воды с плавсредств. Платно и по договору. 

За экологией на реке следят и природнадзор и прокуратура, нет договора – закроют. В общем, такая услуга востребована, и порт, вдобавок к «санитару» ОС-1, переоборудовал в станцию переработки подсланевых вод старый танкер «Сахалин». Он стоит тут же, на техпричале, как бы памятником самому себе и своему времени. 

– Когда-то танкер был морским, зальют его бензином – и буксиры таскают его на севера, Охотск или Сахалин. Теперь, на старости лет, он на приколе: кабели с берега подвели, мерники, счетчики установили. Примет с судна мазутные воды, отфильтрует, и отдельно мазуту себе в трюм кидает, а воду, после анализа и разрешения, – за борт, в Амур. Раньше на нем была паровая машина, они на угле работали, я еще застал кочегаров, когда в 84-м пришел в порт, – вспоминает Сергей Николаевич Попов. 

Мы уже успели познакомиться. «Экскурсовод» мой вообще-то, по должности, сменный капитан–сменный механик буксира-толкача «Братск», который толкает баржи с песком на грузовой район «Приамурский». 

– У речников взаимная заменяемость – все должности через дефис, но каждый имеет свои обязанности: и капитан, и механик. Всё расписано по Уставу... В 2021 году я ездил в Благовещенск, на 140-летие нашего речного училища, его прозвали «ракушка». Собралось много выпускников, в том числе, кто в Великую Отечественную войну совсем молодым работал. Фильм там снимали, спрашивали нас о прошлом. А что вспоминать? Стояли без дела года четыре или даже пять, непонятно, к чему катились (философски вздыхает). Работы нет, денег нет – шли в торговый отдел, брали китайскую лапшу, вместо зарплаты... Еще до горбачевской перестройки, в советское время, в порту я начинал на «Братске», он считался рейдо-маневровым теплоходом. Выпущен в хрущевские годы, Красноярским совнархозом, табличка на судне сохранилась, придете – покажу.

Между тем, за этим рассказом, показался из-за Амурского моста ОС-1, скоро подойдет, и капитан Попов представляет мне свой экипаж: моторист Павел Морозов, матрос Алексей Скотник и Марина Валентиновна Красножон, повар. Спрашиваю про наш маршрут. 

– Земснаряд вон там (показывает вдаль), над месторождением, на якорях, а «гидра» на левом берегу, на «Покровском». Приходим. Смены вышли. Поговорили: грузили – не грузили, ветер какой, волна куда сносит. Механизмы в порядке? Всё нормально! Кто отработал, садятся на ОС-1, их доставят сюда, на техпричал. Точнее, домой, отдыхать. 

…Отчалил наш «санитар». Выходим на судовой ход. Впереди, кажется, прямо посреди Амура, из его хмурых вод, вырастает в размерах сам земснаряд, рядом корыто баржи и речным пижоном белеет буксир «Братск». Именно там, метров пятнадцать глубины, находится знаменитое месторождение песка – Карповское. 

– Тот песок – самого высокого качества, и мы обоснованно доказали его уникальность, – вводит меня в курс следующий «гид» в поездке Виктор Николаевич Лопатин, начальник изыскательской партии геолого-маркшейдерского отдела ХРТП. – Откуда такой песок, как образовался? Для ответа посмотрим, что происходит на дне. 

Представьте, течет река. Думаете, внизу тишь и гладь? Отнюдь. Там без конца бурлят потоки, и мелкий материал, например, листочки, веточки, всякие органические остатки – всё это несет, прыгает или просто волочится. Так же и песок – он перемещается, плывет, как в замедленной съемке, пока не осядет в удобном для себя месте. 

Река – это живой организм, она не может просто бездумно течь, иначе не выработает себе долину. Подмывает то один берег, то другой. Заполнила свое ложе – куда ей деваться? Ищет проход, куда свалиться. Протоки Пемза и Бешеная были теми проходами, а их взяли и заткнули. 

И река направилась к Амурской протоке, подмывая по пути острова и делая большой-большой изгиб. Уклон крутой, течение мощное, песок стало выносить, и он начал оседать на старом месторождении, поднимая его уровень и пополняя объемы. 

Песок на Карповском особо мелкий, раньше его брали на стройки для штукатурных работ. А потом штукатурка вышла из моды… Наш отдел взялся за его геологоразведку. Провели бурение, сделали проект, составили отчет по работам – сколько и какого качества запасы. Это позволило нам в 2014 году зарегистрировать открытие этого месторождения. 

По строительным нормам качество песка показывает «модуль крупности». К примеру, коэффициент 2 – классика. Здесь 2,5 и выше – уникальный! На Амуре не найти лучше. 

Швартуемся к земснаряду. Поднимаюсь в «аквариум» рубки. Просторно, кругом стекло, мониторы, приборы. Владимир Борисович Федоренко, командир, зрелых лет, отработав сутки, передает вахту прибывшему с нами Максиму Зелинскому. По виду у него малый стаж, но уже длинная, через дефис, должность: первый помощник командира–первый помощник механика. Говорят о какой-то детали: «Сперва на чистой воде попробуй выжать, не на песке. Погрузишь несколько барж – посмотри…» Наверно, о сцеплении. 

Маркшейдер, начальник изыскательской партии Виктор Николаевич Лопатин раскрыл ноутбук: «Мы обязаны проводить регулярный контроль отработки месторождения», – поглядывая на часы, начинает снимать с датчиков показания. 

Можно без конца смотреть, как бежит вода, горит огонь и как блондинка паркует задом свой хэтчбек. Шутка. А всерьёз: всё это заменит работающий земснаряд. Завораживает! 

– Устроен земснаряд просто: корпус, надстройка, внутри машина – там двигатели крутят огромную, тонна весом, «улитку», куда насосами направляют воду. Опускают за борт так называемый сосун. Насос с «улиткой» создают вакуум, который втягивает со дна смесь воды с песком. Её качают наверх, там два лотка – с правого и левого борта. Куда баржу поставят, туда лоток пульпу и льёт, льёт, льёт. Песок в барже оседает – вода через борт сбегает – красиво, каскадом. А лоток всё льет, льёт и льёт – пока полную не нагрузят. 

Еще один экскурс в технологию мне помогает совершить Александр Павлович Евсюткин, шкипер-механик гидровыгружателя ГВ-9, то есть командир. Его «гидра», если сравнивать с земснарядом, занимается обратным – разгружает баржи. Но принцип тот же: «улитка», вакуум, пульпа, сосун и насосом по трубам песок гонят на береговую площадку. На склад. 

Покинув земснаряд, ОС-1 идет к левому берегу, на «Покровский», где стоит «гидра» ГВ-9. «Братск» скоро приведет туда полную баржу и заберет порожнюю. Когда один толкач обслуживает две баржи, это и есть «вертушка». 

– Как я попал сюда? – переспрашивает Александр Павлович. – Хороший вопрос! Сам я приморский, со Спасска. Поступил в техникум подводного плавания, в Ленинграде. Пять лет на подлодках. Второй техникум закончил здесь, в Благовещенске, штурманский. Походил, уголь повозил, получил диплом института, сюда пришел в 2008 году. Вот так.

Когда-то здесь располагался большой погрузочно-разгрузочный район «Покровка». Через его причалы шла основная масса генеральных грузов с железной дороги на водный транспорт. В обратном направлении уходили составы с песком. Кипела жизнь. А потом наступила приватизация. При разделе Амурское пароходство забрало себе «Покровку», оставив Хабаровскому речному порту небольшой участок причальной стенки, один кран да часть подкрановых путей. С 1996 года он именуется грузовой район «Приамурский». 

– Приехали на район японцы, увидели мой гидровыгружатель – языком цокают. Я смеюсь: «Что, страшна каракатица?» Конечно, оборудование не первой молодости, переделанное. Но работает! Мы на своей «гидре» миллионы даем порту. Песок сам уникален, к тому же при гидромеханизированной добыче очищается водой от ила и глины. А в Японии песок морской, с солью, перерабатывать дорого. Вот и думают: может, лучше купить у нас? 

С речной ширины входим в узкий канал, пробираясь к причалу «Приамурского». Вода еще позволяет. В советские времена путейцы чистили канал голландскими землесосами «Амур» и «Зея». Власть сменилась, канал чистить перестали. Развалилась и «Покровка»: давно ржавеют рельсы, без дела остались краны – где же вы, счастливые приватизаторы?

– Кому принадлежит? Говорят, глаз положили китайцы. А нам оно вроде не надо… Что же мы со страной сделали! Все всё понимают, дураков на флоте нет, у всех вузы, техникумы. Каждый год квалификацию подтверждаем. Однако молодого до уровня довести – надо лет десять. А комсостав – многие пенсионеры. Мне вот на днях 75, но я еще раз пятьдесят отожмусь. Мой секрет? Не пить и не курить, утром зарядка по Амосову. Ведь как мы сами к себе, такая и жизнь у нас будет. Хоть дома, хоть на работе. Разве не так? 

Станислав Глухов, член Союза писателей России.Фото автора