150 лет: Хабаровский речной торговый порт

В 1978 году институт «Ленгипроречтранс» разрабатывает технический проект на строительство нового грузового района Хабаровского речного торгового порта на Красной речке. Предусмотрено возвести причал из железобетонного шпунта протяженностью 200 погонных метров, установить три портальных крана. Грузовой район получит также зернохранилище, складские емкости и грузовые площадки, гараж и котельную. 

(из архива газет) 

Глава 3. Соло на «Альбатросе» 

Вот скажите: надо ли лететь в бананово-лимонный Сингапур, где вечерами на острове развлечений Сентоза проходит самое грандиозное в мире световое и механическое шоу «Танцующие краны»? Да, со всего света едут туда посмотреть, как два портальных крана (ростом 9 этажей) создают нежный танец любви маньчжурских журавлей. Я это видел. Но сейчас там карантин, а у нас на Красной речке три портальных крана круглые сутки дают погрузо-разгрузочные «представления»: втроем, соло или дуэтом. С видом на Амурскую протоку! 

Дощатый забор шарового цвета, сверху «колючка». На заборе прибиты схема ГР Красная речка АО «Хабаровский речной торговый порт» и плакат с добродушным волкодавом: «Осторожно! Территория охраняется собаками!» Ни тебе столба с гербом, ни контрольно-следовой полосы. Зато есть домик, где пост охраны. Предъявив пропуск, я шагнул через порог – прямо в режимную зону. 

– В Хабаровске на речке всего два таких пункта пропуска через государственную границу – здесь и грузовой район «Ветка». Больше нигде китайские пароходы не могут встать, – говорит начальник Красной речки 

Павел Александрович Шильцин. 

Ему под сорок, густо отпускной загар, на лице интеллигентные очки и растительность, джинсы в тон рубашке поло. В словах аккуратен: 

– Я еще не видел, чтобы кто-то лучше Михайленко работал… Он наверху, в кране сидит, позвоню ему. – Со стрелы свисает черно-желтой гак (крюковая подвеска), на зацепленном стропе ветер лениво болтает длинные ленты. – Сергей Николаевич, тут к тебе человек… Про наш юбилей пишет, надо дать интервью. Спустишься? 

Историю страны, края или, к примеру, Хабаровского речного торгового порта составляют люди. Отнюдь не картонные «герои нашего времени», а самые обыкновенные. Никто из них не думает, что делает «великое дело» или «творит историю». Меж тем именно они всё это и делают, дописывая сегодня 150-й год истории порта, сами того не подозревая. 

– Сергей Николаевич, поговорить – не помешаю? 

– Машин с лесом что-то нет, по плану должно восемь, видно, в тайге застряли. Да и обед уже, по распорядку, – Михайленко отворачивает рукав куртки, со светоотражающими полосами, и смотрит время. 

«Я ведь родился здесь – триста метров отсюда, вырос. Кругом частный сектор, лодочные станции, купались тут в детстве (голос теплеет). Стройку начинали, когда меня призвали. Служил в морфлоте, в Приморье, бухта Ольга. Досталась не подлодка или корабль – на береговой базе: не всем быть на коне, кто-то и обслуживать флот должен. Через три года вернулся, устроился в депо Второй Хабаровск: я ведь закончил 16-е профтехучилище, помощник машиниста тепловоза. Теперь точно был бы машинистом, но тогда надоело далеко ездить. Увидел объявление в газете: «Грузовой район Красная речка набирает крановщиков…» Шел 1983 год. Частный сектор давно снесли, но всё только развивалось, продолжала строиться кочегарка и этот склад (показывает). Мы тут половину объектов своими руками построили. Вот здесь вагончики стояли (опять показывает), там обедали. Портальные краны уже работали, грузы какие-то были на пирсе, а коммуникации еще в начальной стадии. 

Были у меня перерывы работы в порту: уходил, искал, сравнивал. Убедился, что везде хорошо, где нас нет, с тех пор восемнадцать лет тут, как пришитый. Наши краны: «Ганс» – пять тонн грузоподъемностью и два «Альбатроса» – по десять тонн. Какой из них мой? У нас бригада, куда посадят – туда идешь. За навигацию техника изнашивается, зимой сами делаем ремонт. Докерская работа сезонная: уходят ребята на 50 дней в отпуск, могут и дальше отдыхать, без оплаты. Двадцать лет стажа у меня по «вредной» сетке, в 55 вышел на пенсию. Дом у меня частный, хозяйства не держу. По возрасту вступил в клуб «Кому за шестьдесят», но нынче, если честно, страшновато жить без работы. Комиссию прошел – трудись. Меня никто здесь не ругает (с хитрецой: мол, даже не пробуют). Так что, не нравилось бы – не работал!»

– По окончании «политена», в Хабаровском речном торговом порту, на «Ветке», меня назначили «ответственным лицом за состояние кранов», семь портальных и один козловой. И все грузозахватные приспособления на мне, стропы в основном. В составе оперативной бригады, ремонтной, побывал на всех участках и судах. Где что сломается, снаряжаешься – и туда на катере, – говорит Павел Шильцин. 

Запомнилось, как главный диспетчер порта Александр Николаевич Осипенко размышлял: «Новый инженер вряд ли знает, где наши участки находятся, их положение по Амуру, как выглядит пароход, для чего предназначен, что может делать. Не поленись, узнай – тогда ты полноценный специалист. Структуру порта не знаешь – трудно управлять даже своим участком. Ведь мы все зависим друг от друга…» 

– В институте слышал: придешь на предприятие – забудь, чему тебя учили! А что делать с багажом знаний? И я заставлял людей делать, как надо, а не как они могут и привыкли: сваркой, резаком, кувалдой. Спорят: зачем нам твой сопромат – и так будет нормально! Садились со спорщиком вместе, я считал нагрузку – убедить, что расчет даст гарантию. 

Павел родом из Николаевска, его дед и отец работали в местном порту. Считай, династия. Впрочем, уж нет ни того порта, ни судостроительного завода, а главное – исчезает лосось. Прежде был негласный уговор: в Амуре вольно лови, но зашла рыба в горную речку нереститься – не трогай. Теперь красную рыбу «душат» на икру повсюду. Неожиданно проблема «аукнулась» в Хабаровском речном торговом порту. 

Лет десять назад, тогда еще была хорошая рыбалка, в грузовом районе Красная речка оборудовали большой склад-холодильник. Разработали, как нынче модно выражаться, схему логистики: пойманную на Нижнем Амуре рыбу сразу, на месте, морозили, а в конце путины баржей перевозили в холодильник, на хранение. Всем было счастье. Одна только Восточная рыбная компания (ВРК) везла и хранила до тысячи тонн. Куда с добром! 

Однако рыбалка стала затихать, и в порту задумались, как быть с холодильником.

– Идея пришла от клиентов нашего речного порта, работающих с Китаем. Сейчас, в связи со сложившейся в стране обстановкой, требуется больше продуктов питания. И на одном координационном совете известная компания «Форвард-ДВ» предложила завозить к нам китайский рис. Сейчас он идет через Владивосток. А у Хабаровска рядом порт Фуюань! 

Но после завоза рис требуется хранить и растаможивать. Для этого и решили пустующий рыбный холодильник переоборудовать под пищевой склад риса. Срочно подготовили две секции. Провели все необходимые мероприятия: дезинсекцию, дератизацию, фумигацию. Далее – предъявить помещение карантинным и санитарно-техническим контрольным службам. В общем, регион будет с рисом. 

В кризисные времена предприниматели обычно сами активно ищут новые возможности для развития своего бизнеса. Диверсификация с опорой на невянущий принцип «чучхе».

Ветераны не забыли, как в тяжелые, лихие времена 90-х руководители порта В.К.Шакин и Н.Ф.Матвиенко вменяли нетрадиционные виды деятельности. Организовали на Нижнем Амуре подъем давно затонувших плотов, такая морёная древесина на ура шла в Китай для мебели. Скупали по леспромхозам древесину, доставляли в Японию, получая по бартеру ширпотреб и продукты. Учредили фирму по оформлению таможенных документов. А однажды за сезон смогли обслужить 75 тысяч туристов. 

Хороший пример тоже заразителен. А.Ф.Белый, начальник ОРП, называл мне проекты, реализованные с подачи нынешнего генерального директора Ю.П.Обухова:

– Несколько лет назад мы приобрели плавающий док, ПД-37. Никто вокруг не имел такого подъемного механизма, кроме нашего конкурента – ремонтно-эксплуатационной базы. Но у них док вечно занят. Скажем, намотало судно на винт, а тут рейс в Китай, Где бы подняли? Нигде. А теперь мы его – пымсь! – опустили, засунули, винт освободили – и на выход! Или пробилась дырочка: опустили, подняли, залатали – и пошел! А если бы дока у нас не было? Вовремя подсказал Юрий Павлович. 

Другая идея от «генерала» – купить морское судно «Восток». Заводы на Амуре строят военные корабли, а специально выводить их, допустим, в Совгавань или Владивосток, оказалось некому. «Мы на эти выводы река-море тоже вовремя встряли, деньги-то надо зарабатывать!» 

АО «Хабаровский речной торговый порт», кроме основных функций – добычи песка, транспортировки грузов, погрузо-разгрузочных работ – занимается еще и экологической безопасностью водной среды в черте Хабаровска. Специализированное судно ОС-1 ведет сбор хозяйственно-бытовых отходов, стоковых и подсланевых вод, сухого мусора – с любых плавсредств – по коммерческим договорам. 

(из сообщений СМИ) 

Известны три кита, на которых держится экономика Дальнего Востока – лес, рыба, недра. Как работают лесная или рыбная промышленность, отрасль цветной металлургии, во многом зависит финансовое состояние порта вообще и его грузового района Красная речка, в частности. 

– Весь наш коллектив составляет 28 человек, вместе с ведомственной охраной. Возраст, в основном, 30-40 лет, есть предпенсионеры и пенсионеры, к примеру, Михайленко. В общем обороте порта мы даем четыре процента. 

Много это или мало? 

Наверное, кто-то мог бы сказать, что, мол, без рубля и миллион – не миллион, а лишь 999 999 рублей. Либо добавить про «мал золотник, да дорог». Вместо этих общих мест, Павел Шильцин сообщил, что на участке «перерабатывают всё, что поступает, и последние три года у них всё отлично, в основном». 

Статус международного пункта пропуска – это явное конкурентное преимущество Красной речки, поэтому здесь много экспорта. Лес и уголь на баржах везут в Китай, в основном, пока в Туньцзян. Если нет объемов работы – на участке затаривают песок, устраивают площадки или торгуют, в том числе, пиломатериалами, их производят прямо на территории, в небольшом лесопильном цехе – идея тоже из «списка Обухова». 

На чистых аккуратных площадках, выложенных аэродромными плитами, замерли перед «растаможкой» ящики с оборудованием, которое отправится на Малмыжское месторождение меди. К слову, это самый масштабный инвестпроект на Дальнем Востоке расположен на границе Амурского и Нанайского районов Хабаровского края. Строит там горно-обогатительный комбинат «Амур Минералс» (входит в группу «Русская медная компания»). Только из нашего края привлечены 35 подрядных организаций, в том числе Хабаровский речной торговый порт. 

– Почти две трети нашего флота работает на Малмыж. Серьезные деньги этого заказчика, без преувеличения, дают сегодня порту жизнь.

…Оборачиваюсь к причалу, прежде чем покинуть Красную речку. Изумительные, прямо-таки киношные кадры: могучий кран «Альбатрос», высоко над землей, в кабине сидит Сергей Николаевич Михайленко, неподалеку от крана застыл под разгрузкой прибывший, наконец, из тайги грузовой красавец «Мерседес»; крановщик снимает с него очередную пачку бревен, легко несет её на фоне августовского неба, отмытого недавним дождиком, и опускает в художественно уложенный штабель. 

Какой там Сингапур, когда на Красной речке наш герой ежедневно исполняет соло на "Альбатросе". Скажите, разве не так?

Прощаясь, я спросил, где он будет встречать юбилей порта. Рассмеялся: «Как где? На работе!»